Ныне село Триречное входит в Казацкое сельское поселение. До 24 октября 1968 года оно относилось к Драгунскому сельскому Совету. Но решением облисполкома от 24 октября 1968 года были изменены границы территорий Драгунского и Казацкого сельских Советов. Деревня Триречное и хутора Крестов, Новоказацкий и Новочеркасский Драгунского сельсовета были включены в состав Казацкого сельского Совета.
Удалённость села от районного центра – 20 километров, от Белгорода – 30 километров, от Томаровской железной дороги – 13 километров. Так же, как и село Казацкое, оно соединено с районным и областным центрами шоссейными дорогами.
По территории села протекают три речки, отсюда и его название – Триречное. Старожилы помнят, что когда-то в этих речках водился зеркальный карп, его ловили сетями, плавая на лодках.
Село Триречное в XIX веке
Селение возникло у пересечения трех небольших речек, отсюда – название Триречное. Десятая ревизия в 1858 году записала в деревне Триречной Грайворонского уезда «61 душу мужского пола». По сведениям «местного исследования, проведенного в августе и сентябре 1884 года»: Грайворонского уезда Бутовской волости деревня Триречная – 16 дворов «крестьян государственных душевых, быв(ших) Малявинского, Бакановой, Фоновой и Филипьева», и 127 дворов «крестьян соб. б. Филипьева», всего 185 жителей (94 мужчины, 91 женщина), грамотных 1 мужчина и учащийся мальчик, школа в 3 верстах; земельные наделы 67,2 и 56,7 десятины «чернозема с суглинком»; у крестьян – 63 рабочих лошади с 8 жеребятами, 49 коров с 30 телятами, 118 овец («в 1883 году пало 50 овец»), 23 свиньи. К 1890 году в деревне Триречной – 328 жителей (161 мужчина, 167 женщин).
Триречное нередко называют Мухинкой. По преданию, начало селу положил помещик Мухин, который заселял его крепостными, купленными в других местах.
До реформы 1861 года за дворянами, проживавшими в Мухинке, числилось определённое количество крестьянских душ: за Екатериной Баклановой – 14 душ, Иваном Малевинским – 41 душа, Фёдором Малевинским – 19 душ, Варварой Назаровой – 1 душа, Александрой Филипьевой – 5 душ, Анастасией Филипьевой – 16 душ, Варварой Фоковой – 18 и Андреем Шекановым – 3 души.
В 1880-х годах Мухинка входила в Грайворонский уезд и имела 36 дворов, в которых проживали 171 мужчина и 179 женщин. Ярко запомнился старожилам села Триречное Фёдор Малевинский. По их рассказам, дом Фёдора Ивановича стоял на самом высоком месте деревни, был большой и красивый, крытый цинком. Из огромных окон парадной было видно всё село. Дом был окружён прекрасным садом, в котором фруктовые деревья сочетались с декоративными деревьями и кустарниками. По широким аллеям могли проехать пролётки. Аллеи прокладывались вручную, и землю выносили на носилках. В конце сада стоял колодец, вода там била фонтаном. Хотя в село проведён водопровод, жители Триречного до сих пор предпочитают набрать воды из колодца, считая, что в «панском» колодце она самая вкусная.
Фёдор Малевинский слыл крепким хозяином. У него была конная молотилка, веялка, 6 сох, 2 плуга и 8 железных борон; из живности – 10 рабочих лошадей, 7 коров, 11 телят и тёлок, 6 свиней, более 300 уток. Кроме того, он имел три мельницы, которые сдавал в аренду за 200 рублей в год. При каждой мельнице находился дом, где жили со своими семьями и мирошники. На его землях сеяли рожь, просо, гречиху, подсолнечник, мак. Была бахча, на которой росли дыни и арбузы. Имелась в хозяйстве и волнотёпка, на которой били шерсть, и крупорушка, приводимые в действие силой падающей воды. Почти каждую весну греблю размывало, и Малевинский нанимал людей её гатить. Оплачивал щедро, кроме того работников кормили.
Сам Фёдор Иванович жил в Белгороде, а делами в имении ведал управляющий. По образованию Малевинский был ветеринаром, и люди всегда ждали его приезда, чтобы он посмотрел и полечил их «животину». Фёдор Иванович никогда не отказывал крестьянам в помощи. Он охотно давал взаймы с последующей отработкой. За 12 дней люди могли отработать за корову (стоила она тогда 6 руб., а за день работы Малевинский платил 50 коп.).
По воспоминаниям Прасковьи Прохоровны Кузиной, 1913 года рождения, отец которой работал у Малевинского мельником, при Фёдоре Ивановиче «люди жили богато, одевались во всё шерстяное, обувались в ботиночки или в валенки, в лаптях не ходили. По праздникам и выходным дням не работали. Дети из деревни бегали на усадьбу в праздники. Фёдор давал всем детям по пятаку и одаривал гостинцами, которые специально привозил из Белгорода перед новогодними и рождественскими праздниками. Во время праздников селяне ездили на ярмарку в Томаровку».
Фёдор Малевинский выкупил земли у братьев Черепановых и раздал их, разбив на 5 участков по 25 соток, своим работникам как награду за хороший труд.
При Малевинском в Триречном появилась школа. Обучала в ней ребятишек учительница из Томаровки, поповская дочь, очень любившая своих учеников, да и они были привязаны к своей учительнице не меньше. На том месте, где стояла школа, сейчас находится сельское кладбище. В дореформенный период жила в Мухинке Екатерина Бакланова, из дворян, имевшая 14 душ, и был у неё сад, который даже после смерти владелицы все так и продолжали называть «катюхин» сад.
Установление советской власти. Коллективизация
В начале ХХ века (сохранились сведения за 1907 год) в Триречном проживали 254 мужчины и 220 женщин. Относилось село к Грайворонскому уезду Бутовской волости.
Советская власть установилась в Триречном 13–15 ноября 1917 года. Как ни странно, после революции доброго и щедрого барина Фёдора Малевинского пытались убить. Дом Малевинского сожгли, разобрали и растащили амбары и другие хозяйственные постройки, хотя сам хозяин надеялся образумить крестьян: «Зачем вы это делаете? Оно же вам самим пригодится. Зачем ломать, готовое всё есть для вас?» (с слов старожила села Триречное Прасковьи Прохоровны Кузиной.) Малевинский после разорения имения уехал в Тифлис, где работал заведующим аптекой. В 1919 году он навестил родное село.
С июля 1928 года деревня Триречная – в Драгунском сельсовете Томаровского района. На 1 января 1932 года в Триречном – 774 жителя.
В 1929–30 годах в Триречном был организован колхоз «Красное Триречье». Члены колхоза отвели на колхозный двор лошадей, собрали упряжь и стали совместно обрабатывать землю. Вне колхоза осталось три единоличника, 10 дворов попали под раскулачивание.
В семье раскулаченного Волкова было 10 душ, а у Ткаченко – 12. Ткаченко имел дом, три лошади и две коровы. Дом отобрали, затем сломали. Хозяина забрали и отправили в Новосибирск, откуда он смог вернуться только через 8 лет, детям же удалось скрыться.
У раскулаченного А. М. Кузина была деревянная маслобойка с приводом. Он давил людям масло, почти все операции производя вручную: на сковородах жарил семечки, затем толок в ступе, вместо пресса придавливал бревном. В плату себе оставлял часть макухи. Семья Кузина была отправлена на рудник, а он – на Соловки. Вернулся домой через 10 лет, в сентябре 1941 года.
Как и всюду в колхозах, крестьяне села Триречное работали за трудодни, на которые оплата была невысокая, поэтому люди занимались выращиванием конопли, которая после обработки шла на изготовление ткани.
Но, как бы ни трудна была жизнь, советское правительство в первые годы существования СССР обязало граждан от 8 до 50 лет обучаться грамоте. На местах проводились всевозможные общественные мероприятия по ликвидации неграмотности.
6 марта 1932 года в здании Драгунской школы проводился слёт Сталинской культэстафеты. На слёте было решено объявить Триречное селом сплошной грамотности к 1 мая 1932 года.
В истории страны 1932–1933 годы называют трагическими. Хотя урожай 1932 года был выше предыдущего года, о чём свидетельствует сообщение «Белгородской правды» от 18 сентября 1932 года: «Урожайность яровых хлебов в этом году выше прошлогодней, не говоря уж об озимых», голод поразил не только Юг страны и Поволжье, но и Центрально-Чернозёмную область, в том числе и Белгородчину.
Триречное в годы Великой Отечественной войны
В первый же день войны, 22 июня 1941 года, в Триречное приехал представитель из района. Возле конторы люди собрались на митинг, и уже к вечеру этого дня началась мобилизация. 23 июня мобилизованных отправили в Курск. К осени в селе остались старики, женщины и дети. Перед приходом немцев колхозный скот и технику угоняли в северо-восточные районы.
22 октября 1941 года немцы вошли в Триречное. Пять раз село переходило из рук фашистов в руки советских солдат.
С 9 по 25 апреля 1943 года жителей эвакуировали в Ивнянский район, где они пробыли до 18 августа 1943 года. Через село Триречное и хутора, прилегающие к нему, проходила прифронтовая полоса, но, несмотря на эвакуацию и запрет появляться мирному населению в этой зоне, крестьяне умудрялись посадить огороды. После освобождения в Триречном остались целыми только несколько хат. Были разрушены и построенная перед войной новая кирпичная школа, и недостроенный клуб.
Из эвакуации люди стали возвращаться в родные места, начали строить жильё. Разбирали блиндажи, копали землянки, лопатами закапывали окопы. Старики и молодые девчата собирали по полям трупы погибших солдат, складывали их на повозки и увозили на луханинское поле, где хоронили в братской могиле.
Все работы на колхозных полях приходилось выполнять вручную, но люди изо всех сил старались выполнить план. Сохранилось обращение колхозников колхоза «Красное Триречье» Томаровского района ко всем колхозникам района с призывом достойно встретить первую годовщину со дня освобождения от немецко-фашистской оккупации.
«Дорогие товарищи!
6 августа исполняется год, как Красная Армия навсегда освободила трудящихся Томаровского района от немецких захватчиков. Много горя и несчастья причинили нам фашистские бандиты. В нашем селе до войны было 147 домов, имелась хорошая школа, клуб, для общественного скота были построены конюшня, коровник, свинарник, овчарник и другие постройки.
На фермах имелось 85 голов крупного рогатого скота, 30 свиней, 110 овец, 358 кур, 117 гусей и 132 лошади. В индивидуальном пользовании колхозников было 150 коров. От всего этого богатства ничего не осталось. За два года хозяйничанья немецкие изверги не оставили камня на камне. Они опустошили село, оставили людей без крова и средств существования. Во всём селе чудом уцелело только 27 хат да 47 коров у колхозников. 11 человек фашисты угнали в Германию и двух ни в чем не повинных колхозников расстреляли. Будь он трижды проклят, Гитлер!
Вновь колхозную жизнь мы начали с того, что посеяли 90 гектаров озимых и принялись за строительство. Помогая друг другу. И специальной бригадой за год построили 77 хат колхозникам. Решили до осени построить еще 20 домов и конюшню. Материал уже заготовлен.
В трудных условиях пришлось провести нам минувшую зиму. Жили по 3–4 семьи в хате, но в тесноте – да не в обиде, жили мы дружно и ещё дружнее работали. Зимой на своих плечах перенесли 250 центнеров семян. Весной посеяли 259 гектаров, 30 гектаров вскопали лопатами, перевыполнили план сева на 23 гектара. Заводим понемногу общественный скот: имеем 2 лошади, птицеферму, законтрактовали 10 телят.
Сейчас страдная пора. Машин у нас нет, а убрать надо более 300 гектаров. Надеяться не на что, а поэтому убираем хлеб вручную. Применяя индивидуальную сдельщину, уборку озимых и яровых проведём в 12 рабочих дней с высоким качеством. Полностью и досрочно рассчитаемся с государством по всем видам поставок, выполним план озимого посева, закончим все полевые работы, включая уборку сахарной свеклы, к 15 ноября.
Призываем всех колхозников района ознаменовать годовщину освобождения района новыми трудовыми подвигами. Отметим знаменательную дату фронтовыми показателями в уборке урожая, молотьбе, сдаче хлеба государству.
Дорогие товарищи! Наша доблестная Красная Армия наносит всё нарастающие удары по врагу, и недалёк тот день, когда вся советская земля будет очищена от фашистской нечисти.
Напряжём же все свои силы, дадим больше хлеба и других продуктов Красной Армии, поможем ей приблизить день окончательной победы над ненавистным врагом. По поручению общего собрания: Е. К. Груколенко – председатель колхоза; П. Ф. Новохацкая, Н. Ф. Лобова, Е. Н. Новохацкая, А. М. Посиделова – звеньевые; А. М. Трубченко – бригадир; О. С. Шепелева, А. П. Любова, П. А. Кузина, М. К. Ткаченко, А. П. Григорьева, К. Ф. Ткаченко – колхозницы». (Сталинский призыв. 1944. 30 июля.)
После очистки минёрами полей, стали пахать на коровах. Случалось, люди подрывались на незамеченных минах. Долго ещё после войны на мирных полях порой раздавались взрывы, неся с собой смерть или увечья.
Было дорого каждое зёрнышко выращенного урожая, поэтому после основной уборки зерна колхозники собирали оставшиеся не скошенными колоски. Поля охранялись объездчиками, и за взятое себе зерно из колосков судили и наказывали
Послевоенное возрождение
В 1946–47 годах в связи с засухой был неурожай зерновых и картофеля, начался голод. Зимой 1946-го – весной 1947-го давали иногда «сталинскую помощь», но она была совсем мизерная. Распределял её сельсовет, в основном, вдовам с детьми. Ели соевую макуху, крапиву, конский щавель; из сушёных липовых листьев, лебеды и крахмала из прошлогодней картошки пекли оладьи, жарили и парили чеснок. Люди пухли от голода. Наиболее слабых и больных отправляли в больницу при сельсовете, там их подкармливали. По 200 граммов соевой муки, а с осени – по кусочку хлеба и три картошины давали за собранных долгоносиков. Не каждый ребёнок, а вредителей-насекомых собирали в основном дети, мог донести паёк до дома. От голода муку нередко съедали по дороге. Дети очень страдали от отсутствия пищи.
Как вспоминает А. А. Ткаченко, житель села Триречное, муки голода были настолько нестерпимы, что однажды, когда бабушка ушла в церковь, он вытащил из земли только что посаженный на семена корень свёклы и съел его сырым. С наступлением весны и лета дети собирали по лугам дикий щавель, кашку и другие растения, используя их как основную пищу.
Мучил не только голод, но и вши. Из-за отсутствия мыла бельё стирали щёлоком, который получали путём пропускания горячей воды через золу, полученную от сгорания соломы, или древесный уголь. Раствор получался золотисто-коричневатым. Мыли в щёлоке и головы. Волосы хорошо промывались. От щёлока разбегались и вши.
Жидкое мыло выдавалось только школе. Всех детей купали им в бане, чтобы как-то избавиться от страшного педикулёза.
Война нанесла урон не только хозяйству. Были разрушены школы, больницы, клубы… Всё требовало восстановления.
После войны под школу в Триречном заняли один из уцелевших деревянных домов размером 5х6 метров с соломенной, совсем прохудившейся крышей. Позже её перекрыли новой соломой с глиной и приделали к дому маленький тамбур. Фасад дома был обложен кирпичом. В подвал под школой складывали торф для отопления. За торфом ездили сами учителя, а работало их в школе трое.
Ребятишек первых и вторых классов учила директор школы Мария Тимофеевна Груколенко. В третьем классе учились дети-переростки 12–14-ти лет, а было их 16 человек. С ними занималась Мария Николаевна Шепелева. Мария Степановна Швец преподавала в четвертом классе.
Классных комнат было две. Столы и скамейки смастерили из длинных тёсаных досок. Чернила разводили из чернильного порошка и разливали в пузырьки, позже удалось приобрести чернильницы-непроливайки. В 1952 году установили настоящие ученические парты. Мария Николаевна Шепелева, директор школы, ездила за ними в Борисовку.
Школа являлась и центром общественной жизни села. В ней проводились выборы, собрания, сюда привозили кинофильмы. Вскоре в школе стало тесно, приходили учиться не только дети Триречного, но и хутора Ново-Казацкого, всего более 60 человек. Была построена новая саманная школа.
В первые послевоенные годы за изнурительный ручной труд в колхозе начисляли по 3 копейки денег и 100 г хлеба на трудодень. За невыработанный минимум трудодней судили и могли присудить три месяца принудработ в колхозе.
С 1949 года все колхозные земли стали обрабатываться техникой МТС.
В 1950 году на основании решения общего собрания колхозников были объединены земли колхозов «Красное Триречье» (село Триречное), «Путь вперёд» (хутор Новочеркасский), «Октябрьская победа» и «14-я годовщина Октября» (деревня Драгунка). Укрупнённое хозяйство Драгунского сельсовета стало именоваться колхозом «Путь вперёд».
В 1968 году земли данного колхоза были присоединены к колхозу «Прогресс», в связи с чем колхоз «Путь вперёд» прекратил своё существование.
В дальнейшем, для полива полей в колхозе возвели три плотины, в результате чего образовалось три водоёма: Мухинский, Черкасский, Крестовский. В строительстве принимали участие и 12–14-летние мальчишки Триречного: кто помладше – дробили щебень, постарше – бетонировали.
60-е – первая половина 90-х годов XX века
Жизнь постепенно налаживалась. В 1962 году состоялось открытие Триреченского сельского клуба. Первым заведующим стал Рыженко Иван Семёнович, великолепный баянист. Все праздники теперь проходили в клубе. По трудовым праздникам колхозникам, достигшим высоких результатов, вручали денежные премии и подарки: отрезы тканей, блузки, юбки, платки.
В 1966 году залили фундамент под кирпичную школу, и 1 сентября 1969 года начала свою работу новая восьмилетняя школа. Возглавил её Николай Порфирьевич Ткачёв. В день открытия в школу пришли 147 учащихся. Вскоре были построены четыре небольших домика для учителей.
В конце 60-х в селе появилась своя баня. Работала она два дня в неделю: один день для женщин, другой – для мужчин.
Долгое время в селе не было асфальта. После дождя, в распутицу на улицах царила непролазная грязь. Сёла Триречное и Казацкое соединяла грунтовая дорога. В 1985 году был, наконец, проложен асфальт, а в 1990-м по селу провели водопровод.
Три года спустя началась газификация жилых домов, и в 1995 году газ появился в каждом доме.
В начале 90-х годов жители села Триречное и хутора Черкасский решили выделиться из колхоза «Прогресс» в самостоятельные хозяйства. Мотивов к отделению было много. Главная из причин – резкое отставание центрального села Триречное и окрестных хуторов в социальном развитии, отсутствие дорог, надлежащей связи, культурно-бытовых объектов, низкая эффективность работ в полеводстве и, особенно, в животноводстве.
Пока колхоз был в числе крепких и до перестройки, когда не то что отсоединяться, но и говорить об этом никому не пришло бы в голову, два участка жили вполне дружно. Но поменялись времена, повернулась спиной к колхозу удача, и начались разговоры о неудачной жизни, о мнимых помехах, создаваемых участками друг для друга.
15 марта 1992 года триреченцы вышли из состава колхоза «Прогресс», решив организовать отдельный колхоз, а потом на его основе создать акционерное общество или ассоциацию с коллективно-долевой собственностью на землю и основные средства. В хозяйстве, центром которого стало село Триречное, состоялось общее собрание. Его участники решили назвать колхоз «Родина». Председателем его избрали Сергея Михайловича Бавыкина, ранее работавшего председателем колхоза «Прогресс». В соответствии с численностью членов и размером пая колхозу «Родина» выделили 1 473 гектара.
В январе 1965 года село Триречное вошло в состав Казацкого сельсовета нового, Яковлевского района.
По сведениям переписей населения, в селе Триречное на 17 января 1979 года – 235 жителей, на 12 января 1989 года – 164 (69 мужчин, 95 женщин), на 1 января 1994 года – 87 хозяйств и 225 жителей.
В 90-х годах население села Триречное пополнилось беженцами из Чечни и Узбекистана. Их пришлось размещать в недостроенных домах. Колхоз помогал переселенцам обустроиться на новом месте: продавал в счет будущей зарплаты дверные и оконные блоки, отопительные трубы и батареи, шифер, помог провести газ. За счёт детей переселенцев увеличилось количество школьников. Председатель колхоза С. М. Бавыкин взял под контроль питание учащихся. Школа получала из колхозных закромов молоко, мясо, муку, крупы. Школьники тоже охотно помогали колхозу в прополке и уборке свёклы, в работах на току, на комбайнах. 1 сентября хорошо поработавшие ребята получали от колхоза подарки.
В 1995 году село Триречное входило в состав Казацкого сельского Совета. В нём насчитывалось 265 жителей, 95 подворий. На территории села расположены колхоз «Родина», 4 фермерских хозяйства, производственное подразделение СПК «Прогресс», медпункт, школа, детсад.